Она свое дитя в задумчивом молчаньи!..
На сомкнутых губах лежит печать страданья,
И ласка тихая в опущенных глазах...
С тревогою прижав дитя к груди своей,
В его грядущее она глядит с тоскою,
И хочет мать закрыть беспомощной рукою
Свое дитя от слез, печали и скорбей...
И в сердце у нее неясная боязнь
Лишиться дорогой, единственной святыни...
Ведь без него весь мир останется пустыней,
А за него она пойдет на казнь...
Галина Галин
Мать поникла к сыну...
До корня выжгло солнце все вокруг.
Не солнце — злой пылающий паук,
Блуждающий над пыльной паутиной.
Весь день брела...
Не отставая, ворон,
Над нею жадно каркая, взлетал.
Как марево дымящееся город
То возникал вдали, то пропадал.
Обугленный стыл запад. Крались тени.
Над ней склонился придорожный тын.
Затрепетав бессильно на коленях,
Грудь с криком прикусив,
Стих сын.
И долго, тупо почернелым взглядом
Смотрела мать,
И грузно в душной мгле
Всем телом высохшим припала рядом
К морщинистой и высохшей земле.
И до утра над сыном билась мертвым,
И грудь рвала —
Свою и грудь земли,
Бледнеющую на рассвете желтом,
Бесплодную, сухую грудь земли.
И, проклинающая, не слыхала,
Не знала мать,
Что глухо вместе с ней
Земля стонала, земля изнемогала
В томительном и знойном сне.
1921 Сергей Обрадович
Я видел птенчика во ржи,
Меж голубыми васильками,
У непротоптанной межи.
Над ним и надо мной витала,
Боялась мать - не за себя,
И от него не улетала,
Тоскуя, плача и любя.
Пред этим маленьким твореньем
Я понял благость Вышних Сил,
И в сердце, с тихим умиленьем,
Тебя, Любовь, благословил.
Дмитрий Мережковский
Нам справиться, и мы уже не дети.
И наша юность где-то далеко,
Как будто даже на другой планете.
И кажутся каким-то дальним сном
Картинки из «Руслана и Людмилы»,
Деревья сада, двухэтажный дом
И женский образ — бесконечно милый.
Что может быть чудесней слова: мать?
О, сколько губ, трепещущих и нежных,
Не уставали матери шептать
О самых первых чувствах белоснежных.
О, сколько слов, горячих, как огонь,
Жгли щеки детские и днем и ночью.
Их не собрать теперь в одну ладонь.
И не увидеть никогда воочию.
Любимая, не уходи... Постой!
Ты для меня всегда была святыней.
И на пути, завещанном тобой,
Как в раннем детстве, я стою поныне.
Рюрик Ивнев
Я знаю - в нем есть мир любви чудесный,
Я знаю - мать прискорбно потерять
И сиротой докончить путь безвестный.
Я матери лишился с детских лет,
И нет ее в моем воспоминанье,
Но сколько раз, забыв земной наш свет,
Носился к ней я в пламенном желанье!
И знаешь, друг, душе в ее скорбях
Есть тайное, святое утешенье
Знать, что душа родная в небесах
Ее хранит и в горе и в смятенье.
И вот, когда вечернею порой
Ты взглянешь вдруг на небо голубое -
Подумаешь: вот матери родной
С любовью тень несется надо мною.
И вот, когда толпу людей пустых
Вдруг оскорбил в порыве благородном
Ты правды чистой голосом свободным,-
Тебе не страшны будут козни их:
Ведь на тебя из горнего селенья
Взирает мать с улыбкой одобренья.
1839 Николай Огарев
Комментариев нет:
Отправить комментарий